Нынешний системный кризис белорусские экономисты ждали. Но не были уверены в том, когда именно он развернется, какая группа событий станет его спусковым крючком. Наконец, не было ответа на вопрос, к чему он приведет в политической плоскости. Сегодня ситуация более-менее ясна – белорусское население в ближайшие месяцы потеряет свой небольшой уютный уголок благосостояния, сформированной за годы патерналистской социально-ориентированной экономической политики Лукашенко.
БЕЛАРУСЬ: ДИКТАТУРА НА ПУТИ К ЛИБЕРАЛИЗАЦИИ
Нынешний системный кризис белорусские экономисты ждали. Но не были уверены в том, когда именно он развернется, какая группа событий станетего спусковым крючком. Наконец, не было ответа на вопрос, к чему он приведет вполитической плоскости. Сегодня ситуация более-менее ясна – белорусскоенаселение в ближайшие месяцы потеряет свой небольшой уютный уголокблагосостояния, сформированной за годы патерналистскойсоциально-ориентированной экономической политики Лукашенко.
Детонатор кризиса был неоднократно описан российскими изарубежными экономистами, наблюдавшими дефолт 1998 года в российской экономике.Особенность белорусского опыта в совпадении нескольких негативных политическихфакторов. В конце 2010 года, в предвыборный период, увеличились расходы наповышение зарплат в госсекторе, социальные пособия и пенсии, плюс к тому резковозросло количество кредитов выданных физическим и юридическим лицам за счетресурсов Нацбанка. В ситуации, когда цены в стране на подавляющую часть товароврегулируются постановлениями правительства, население стало направлять избытокденежной массы на закупку валюты. Очереди в обменные пункты стали возникать ужеранней весной. Другой удар пришелся извне – высокие цены на российскиеэнергоносители и импортные комплектующие для белорусского производства. С мартапо конец апреля объем золотовалютных резервов сократился на 20% до $4 млрд.,что соответствует одному месяцу импорта. Для защиты остающихся резервов Нацбанкфактически запретил банкам покупать валюту для удовлетворения спроса населения.Учитывая, что после разгрома оппозиции, Лукашенко больше не получит кредиты изЕвросоюза, временное спасение системы сводится к необходимости получить хотя бы$1 млрд. от России и 2$ млрд. от Стабилизационного Фонда ЕврАзЭС (позднее министрфинансов Кудрин сделал заявление, что Россия не рассматривает возможностьвыделения средств для Беларуси). Если белорусская экономика не получит деньги киюню, население ждет девальвация: обесценение вкладов в национальной валюте,затем полная остановка производства в связи с недостатком валюты для оплатыимпортных комплектующих, в итоге массовая безработица.
Теперь перейдем к анализу вероятных политическихпоследствий. Главный вопрос стоит так – сможет ли Лукашенко и его режимпережить этот кризис и если «да», то как это отразится на самой власти. Всегоды независимости Беларусь демонстрировала возможность сочетания не соединимыхполитических и экономических компонентов в единую конструкцию. Впрочем, такможно сказать буквально о любой постсоветской стране, но в данном случае важныконкретные национальные нюансы, а именно то, как страна (ее элита и население)находит выходы из тупиковых положений. В качестве иллюстрации подобныхметаморфоз можно привести российский опыт. Давайте вспомним, как Россиявыходила из кризиса 1998 года. Оперативное управление экономикой с сентября1998 по май 1999 года осуществляло социалистическое по духу правительствоЕвгения Примакова, направлял процесс его первый заместитель, бывшийруководитель Госплана СССР, успевший также побывать в качестве члена ПолитбюроЦК КПСС, товарищ Юрий Маслюков. Самое парадоксальное, удившее многих в тотмомент, это их методы. Они по существу применили экономические механизмы, болееожидаемые от либералов гайдаровского круга. Иными словами, есть ситуации, когдавне зависимости от идеологии лидеров необходимо применить один единственноадекватный набор действий. Если проецировать ситуацию на нынешнее положениеМинска, то можно сделать вывод, что сохранение режима, возможно, в случае еслибудут найдены внутренние административные ресурсы для перегруппировки сил. ОтЛукашенко, во-первых, потребуется смелость в признании глубины катастрофы, во-вторых,определенная гибкость в выборе дальнейших экономических методов, исоответственно решимость применять жесткие меры экономии, что чревато потерейпопулярности. Конечно, положение усложнено отсутствием собственных финансовыхресурсов, зависимостью от импорта сырья, отсутствием заинтересованных крупныхвнешних игроков в поддержании стабильности Лукашенко (возможно, за исключениемПутина). Слабым облегчением, но все же, являются малые масштабы страны,сравнительно небольшое количество населения, и сохранение возможностигосуправления всеми крупными предприятиями.
Однако при любом сценарии Беларусь больше не сможетоставаться островом тихой социалистической стабильности. Долгосрочный выход изтупика виден только в сознательном переходе на принципы свободной экономики,где собственно и существует остальной мир.
Может ли диктатура Лукашенко совместиться с этими новымивводными? Опыт подобных квазиавторитарных режимов, «зажимающих» демократиюговорит, что такой синтез вполне осуществим. Но есть ряд условий. Прежде всего,необходимо наличие собственных природных ресурсов хорошо котируемых на рынке.Беларусь этого лишена.
Как это компенсировать?
В тактическом плане у Лукашенко есть всего один рычаг,способный при одних намерениях осуществить реформы, при других, обеспечитьплатформу стабильности режима до самой его смерти – это громадное терпениебелорусского народа. В отличие от России с ее огромным этническим и социальнымразнообразием, в небольшой Беларуси это не абстрактная формула, а работающийресурс. И Лукашенко им не просто пользуется, он преуспел в искусстве популизмаи демагогии наверно больше других постсоветских лидеров. На протяжении почти 15лет население прислушивается к Лукашенко и согласно смиряется с его тезисами.Если взять выжимку из белорусской пропаганды, то главный аргумент Лукашенкоформулируется так: есть высшая ценность - это моральная чистота белорусскогонарода и его лидеров, не позволившая стране опрокинуться в дикий капитализм, «вмир чистогана и наживы».
Конечно, в отличии и на фоне соседей. Подавляющую частьнаселения эта риторика радует. Диктатор отлично использует это чувство единениянарода и власти для поддержания политического долгожительства своего режима.Стоит ли это рассматривать как по-прежнему действующий ресурс? Думаю, стоит, ноон близок к исчерпанию. До сих пор Лукашенко не использовал практически никаких«хитрых» приемов, характерных, например, для сложного российского политическогопространства. За годы у власти он практически не модернизировал риторику, незапускал конкуренцию альтернативных партийных лидеров, не строил декорации длядемократической игры. Все эти годы у него была прямая директория – ОН и народ.
Как показывает опыт других стран, подобный симбиоз можноподдерживать длительный период, если иметь авторитетных международных союзникови минеральные ресурсы. Но и этому приходит конец. Лидер «простого народа»быстро теряет почву под ногами, когда народ становится «сложным», когда онначинает рефлекcировать по поводу ситуации в стране. В авангарде этого движенияобычно класс бизнеса, студенты, преподаватели, интеллигенция. Если внимательнопрочитать Послания президента белорусскому парламенту, то первые три-четырепункта адресных обращений Лукашенко к населению направлены рабочим,колхозникам, фермерам. Где-то ближе к концу абзац для бизнеса, обычно про егоответственность. Однако полноценный выход из кризиса будет возможен только вопоре на бизнес и радикально новую, гибкую внутреннюю политику. С ростомбизнеса и его интересов постепенно обретут реальную силу ростки альтернативныхпартий, вырастет поддержка оппозиции. Таким образом, режим обречен на изменениячерез конкуренцию, пусть и весьма незначительную. Реформы будут возможны вопоре на предпринимателей всех уровней, в тоже время открытая экономика будетсильно подрывать политическую диктатуру. Слишком долго на разъезжающихся курсахпрежней власти и изменившейся страны Лукашенко существовать не сможет. Нужнобудет определяться и лавировать.
