По воспоминаниям современников, прелесть города заключалась, прежде всего, в зелени улиц и домов, арыках, текущих вдоль улиц с вечно журчащей в них водой. Эта характерная для Ташкента особенность – тенистые улицы – отмечалась и приезжими иностранцами, посещавшими Ташкент в разное время. Один из них, американский дипломат Юджин Шулер, побывавший в Ташкенте в 1873 г., писал: «Ташкент довольно приятное место, с широкими зелеными улицами и небольшими белыми домами по сторонам».
Жактовские дворы 60-х. Часть 1
Как они появились
До землетрясения 1966 года население Ташкента составляло 1 174300 человек[1]. Это был уютный, хорошо обустроенный и удобный для жизни город.
По воспоминаниям современников, прелесть города заключалась, прежде всего, в зелени улиц и домов, арыках, текущих вдоль улиц с вечно журчащей в них водой. Эта характерная для Ташкента особенность – тенистые улицы – отмечалась и приезжими иностранцами, посещавшими Ташкент в разное время. Один из них, американский дипломат Юджин Шулер, побывавший в Ташкенте в 1873 г., писал: «Ташкент довольно приятное место, с широкими зелеными улицами и небольшими белыми домами по сторонам».
Европейская часть города начала застраиваться после присоединения Средней Азии к России, и с 1867 г. Ташкент становится административным центром Туркестанского края. Так называемые жактовские дворы составляют исключительную особенность европейской части города: поскольку прибывавшие в русской части города в 90-е годы XIX в. начали появляться доходные дома. Наибольшее распространение в жилой застройке поучали одноэтажные особнячки из 4-5 комнат с обязательной террасой, выходящей в сад. Часто они были двухквартирными и предназначались для людей со средним достатком. Люди победнее селились в доходных домах галерейного типа, но многоквартирные доходные дома в практике среднеазиатского градостроения широкого распространения не получили. Тому было несколько причин:
1. Климатические условия, в которых малоэтажные дома лучше защищены от солнца зеленью.
2. Применения сырцового кирпича в качестве основного строительного материала как наиболее термостойкого.
3. Сейсмические условия и отсутствие антисейсмических конструктивных решений.
4. Отсутствие канализации и городского водопровода.
Таким образом, к 1917 году Ташкент уже располагал значительным жилым фондом. В азиатской части города доходных домов не было, и появившиеся после революции ЖАКТы (жилищно-арендные кооперативные товарищества) с целью аренды жилых помещений занимали освободившиеся после экспроприации доходные дома бывших владельцев и создали в них новый тип советского жилища. Многие дворы, по воспоминаниям жильцов, сохранили фамилии своих прежних владельцев, и даже в 60-е некоторые дворы назывались по их именам: Глухов двор, Коробкин двор, Иванов двор.
Хотя сами ЖАКТы просуществовали только до 1937 года (они были реорганизованы в жилищно-строительные и дачные кооперативы), название «жактовый двор» сохранилось до 70-х.
Быт
Дворы застраивались довольно хаотично, и зачастую в нагромождении сараев и пристроек позднего времени трудно было восстановить первоначальный облик доходного дома. Просторные комнаты делились на две, а то и на три комнаты, и каждая имела своих хозяев. Однако это не были хорошо знакомые всем по литературным произведениям коммунальные квартиры. Главным отличием дворов являлось то, что быт каждой семьи был автономен, семья имела свою собственную кухню: какой бы маленькой и плохо приспособленной она ни была, тем не менее, она оставалась в пользовании только одной семьи. Это значительно влияло на отношения соседей, и большинство респондентов вспоминают жизнь двора с теплотой. Бытовых и кухонных склок они не помнят, напротив, все вспоминают совместное празднование трех обязательных праздников: 7 Ноября – День Октябрьской революции, 1 Мая – Международный день солидарности трудящихся и… Пасха. Куличи пекли все хозяйки двора и угощали соседей, независимо от вероисповедания.
Почти каждая семья имела небольшой палисадник или дворик под своими окнами. Это давало дополнительное пространство и свободу всем членам семьи, особенно летом. Палисадники были заботливо ухоженными, в них сажали цветы и плодовые деревья, но почти ни у кого не было огородов, так как овощи были сравнительно дешевы, и палисадники являлись предметом удовольствия и досуга семьи, а не прибыли.
В домах не было канализации, и поэтому туалет был общим, как правило, выгребная яма в конце двора. Также во дворе находилась водопроводная колонка, откуда все жильцы дворов брали питьевую воду и воду для стирки белья. В доводопроводную эру Ташкент, как известно, снабжался водой их сети каналов и арыков. Многие арыки и их названия сохранились до 60-х, однако названия арыков звучали искаженно, на русский лад. Через наш двор протекал арык Чаули, который жители называли Чульёй. Родители рассказывали, что арык служил источником питьевой воды: он был чистым, вода – прозрачной, в нем водилась рыба, которую дети питались ловить ведрами.
Только в начале 50-х в городе начала появляться канализация, а в середине 60-х стали проводить водопровод и газ в квартиры: до этого говорили, как правило, на керосинках, керогазах и примусах. Следует разъяснить, в чем же было отличие этих приборов. Все они работали на керосине, который жительницы покупали большими бутылями. Керосин развозили по дворам на осликах или на повозках, запряженных лошадьми, на которых стояли большие бочки. Примус был малоэкономичен, потреблял много керосина, требовал определенных физических усилий для разведения огня, но приготовление еды было быстрым. Керосинки и керогазы давали небольшое пламя, но были экономичны и относительно безопасны. Они имели фитиль, который смачивался керосином из небольшого резервуара под горелкой. В любом случае, детям пользоваться ими не разрешалось, поэтому после школы ребенок не мог сам разогреть еду, ему оставляли на обед что-нибудь уже готовое, и он питался всухомятку, если в доме не было бабушки, что, кстати, было редкостью.
Ольга Богатова, г. Ташкент
Продолжение следует...
[1] Мулляджанов И. История Ташкента. – Т.:Фан, 1983. – С.23
Статья вошла в Социокультурный альманах "Узбекистан через пространство и время". Ташкент 2010.
