Выступив с инициативой сделать доклад по Кыргызской республике и ее взаимоотношениям с Российской Федерацией, если честно, мы не ожидали такого отклика на нашу инициативу. Откликнулись 23 автора, приславшие достаточный объем готовых к аналитической обработке материалов, ранее которыми мы не располагали.
Выступив с инициативой сделать доклад по Кыргызской республике и ее взаимоотношениям с Российской Федерацией, если честно, мы не ожидали такого отклика на нашу инициативу. Откликнулись 23 автора, приславшие достаточный объем готовых к аналитической обработке материалов, ранее которыми мы не располагали.
Мы постарались разнести их по полкам нашего понимания, но времени для этого нам явно не хватило. Объем материалов оказался слишком большим, чтобы его уложить в сжатый сухой документ Далеко не со всеми оценками и выводами мы согласились, не все смогли изложить своим языком. В документе много цитат и заимствований из текстов, присланных в наш адрес. На наш взгляд, сейчас не столь важно, кому принадлежит авторство той или иной мысли, сколько важно донести наше понимание угроз до уровней принятия решений в России. В этой связи мы отказались от перечисления авторов, откликнувшихся на нашу инициативу. Но и мы сами не стремимся приписать авторство себе. Насколько это нам удалось совместить различные точки зрения и насколько наша компиляция отличается от первоначальных смыслов авторов, приславших нам материалы – давайте обсудим уже в рабочем порядке.
К своему удивлению среди материалов мы обнаружили достаточно большой объем персонализированной информации о «российских ляпах» в Кыргызстане.
Данная информация касалась конкретных лиц из посольства РФ в КР, представительства ФМС, представителей центрального аппарата «Россотрудничества», Министерства сельского хозяйства РФ, а также касалась персоналий из числа представителей компаний «АЛРОСА», «Интер РАО ЕЭС» и «РусГидро», которые, по мнению некоторых авторов, здорово «начудили» в Кыргызстане и продолжают «чудить».
Мы сознательно отказались от использования данной информации в докладе, а авторам ее приславшим рекомендуем обратиться в СМИ, которые имеют возможность и желание заниматься журналистскими расследованиями.
На наш взгляд, если ваша информация имеет серьезные доказательства, то часть перечисленных вами лиц, могли бы стать объектами «показательной порки», хотя бы ради того, чтобы показать – из-за кого персонально говорят о неэффективной политике России в ЦА, из-за кого персонально все чаще звучит тезис «о внешней управляемости России». Но повторимся – эта не наша сфера деятельности, пожалуйста, обращайтесь в СМИ или правоохранительные органы.
А в целом – большое спасибо всем, кто откликнулся на нашу инициативу. В зависимости от вашей реакции на наш доклад и высказанных в наш адрес пожеланий, мы продолжим подобную форму сотрудничества.
С уважением,
Андрей Медведев,
исполнительный директор АНО «ЦПТ «ПолитКонтакт»
В своих подходах мы исходим из того, что безопасность Российской Федерации начинается отнюдь не у ее границ, а в других государствах, прежде всего постсоветского пространства, особенно в тех, кто еще остается истинными союзниками России. Кыргызская республика, и, прежде всего, в лице ее многонационального народа, безусловно, относится к их числу. В более широком понимании Центральная Азия (включая Афганистан) является зоной стратегических интересов России, с которой напрямую связаны вопросы ее национальной безопасности.
В России данную точку зрения разделяют отнюдь не все, вследствие чего значительная часть российского политического и экономического истеблишмента последовательно проводит линию, обосновывающую бессмысленность дальнейшей поддержки Кыргызстана и иных стран бывшей советской Средней Азии, представляя их в качестве иждивенцев, имеющих завышенные ожидания по поводу помощи со стороны России. Данная позиция ненова, в свое время она была сознательно создана за пределами СССР, привнесена внутрь через хорошо известных ее адептов (А.Солженицын был лишь одним из них), и, возведенная в ранг государственной политики, которая и способствовала уничтожению СССР. На этом процесс развала Большой страны, к нашему сожалению, не закончился, тем не менее, в России еще много сторонников указанной выше линии, большинство из которых в силу своего недомыслия невольно (а часть и сознательно) стали частью «пятой» колонны, действующей против национальных интересов России.
В этом плане Кыргызстан представляет уникальную возможность разобраться с собственными подходами и научиться нейтрализовывать угрозы национальной безопасности «на подступах», хотя бы ради того, чтобы не проспать Киргизию внутри себя в лице Якутии, Татарстана, Калмыкии и так далее.
На наш взгляд, Кыргызстан стал своего рода полигоном для политических экспериментов Запада, для того чтобы апробированными на нем технологиями продолжить отрыв от постсоветского пространства других стран Средней Азии.
За 20 лет независимости общая помощь международных финансовых институтов Кыргызстану составила свыше двух с половиной миллиардов долларов США. При этом киргизское общество не смогло приобрести каких-либо видимых экономических выгод, оставаясь в ряду обществ беднейших государств мира. За то, в стране, население которой чуть превышает пять миллионов человек, действует от 5 до 10 тысяч НПО и религиозных общин, зарегистрировано около 150 политических партий. В стране катастрофически слабая управляемость, политическая элита расколота. Донорская помощь (через приватизацию, акционирование в условиях неразвитости фондового рынка, скупку по дешевке «акций» с последующим банкротством и ликвидацией) фактически разрушила существовавшие уникальные промышленные предприятия. Экономика разорена, и находится в полной финансовой зависимости от международного сообщества. Через «помощь» НПО сформирована психология иждивенчества, а параллельно с этим выстроена многоуровневая система сбора информации, «прикорма» управленцев среднего и высшего звена. Можно с уверенностью говорить о том, что созданная через многоуровневую инфраструктуру прозападных НПО информационная база по Кырыргызской республике по своей полноте и достоверности, намного выигрывает по сравнению с информресурсами, имеющимися в распоряжении киргизского Национального статистического комитета или, например, с информационной базой Делового Совета ЕврАзЭС. И основное здесь отличие даже не в объеме имеющейся информации, а ее качестве и пригодности для понимания сути процессов, происходящих в современном Кыргызстане, остающемся «террой инкогнито» для России.
Сегодня Россия проигрывает в ЦА на многих направлениях . Например, в Киргизии российские компании в отличие от западных или китайских, представлены весьма слабо. Создание СП между российским «Аэрофлотом» и «Кыргызскими авиалиниями», деятельность ОАО «Газпром» через дочернюю структуру АО «Газпромнефть Азия», которая получила лицензию на поиск нефти и газа; поставка комплектующих для генераторов станции «Камбарата-2», подготовка условий тендера по ТЭО обоснованию строительства ГЭС «Камбарата-1»; приобретение основного пакета акций ОАО ТНК «Дастан» - все эти проекты в силу различных причин пока не вышли на запланированную орбиту. Можно говорить и о том, что по факту российские политики и политтехнологи проиграли все выборы, в очередной раз, подтвердив слабое понимание особенностей страны и народа.
Как прямое следствие этого провала, в Кыргызстане идет откат к национализму и усиление позиций исламистов, а после событий июня 2010 года в стране заметно активизировались, в том числе и финансируемые из вне, целенаправленные действия по дискредитации киргизско-российских отношений. В этих целях создается дополнительная инфраструктура, в том числе в виде «независимых» Интернет площадок, включая блогосферу, способных выполнять функцию СМИ. Используемые способы пропаганды достаточно примитивны, зачастую сводятся к простым формулам, типа «мы вам помогаем преодолеть ваши трудности, а где ваши друзья-россияне?», тем не менее, остаются эффективными и действенными. И, к сожалению, несмотря на то, что Россия оказывает весьма серьезную, как материальную, так и политическую поддержку Кыргызстану, как суверенному государству, РФ проигрывает эту информационную борьбу. В третьей части доклада мы озвучим некоторые предложения, пока же поговорим о недостатках российских подходов в Кыргызской республике в сравнении с подходами иных стран.
В марте-месяце в Бишкеке состоялся российско-киргизский экономический форум, в котором приняли участие представители 11 субъектов РФ и представители всех областей Киргизии. На наш взгляд, это действительно та форма двустороннего общения, которая может перевести существующие межгосударственные отношения из плоскости деклараций о намерениях к практическому их воплощению. Однако, по нашему убеждению, именно процесс реализации может в очередной раз затянуться. Тем более что аналогичные мероприятия ранее прошли и в других странах, в частности в Таджикистане, а их реальные результаты на данный момент отличаются от первоначально ожидаемых.
По всей видимости, все зависит от тех средств и механизмов реализации намерений, которые имеются в распоряжении сторон. По всей видимости, стоит честно констатировать, что и царская, и советская модели отношений со Средней Азией ушли в прошлое, а иной до сих пор пока не создано.
Тем не менее, что мы имеем на данный момент? Прежде всего, понятны цели, определенные, исходя из реальных (а не завышенных) российских возможностей, прежде всего экономических. По мнению наших контрагентов, реальные цели РФ (перечень декларативных намного длиннее) можно свести всего к двум пунктам:
При этом, хотя отношения стратегического партнерства между РФ и Кыргызстаном и определены двусторонними договорами о стратегическом партнерстве, но фактически определены лишь приоритеты сотрудничества. Однако определение только приоритетов – это все равно, что описать намерения. До конкретных проектов здесь еще далеко. В этой связи, проблемы взаимодействия Кыргызстана с Россией заключаются в:
- декларативности договоров, которая не позволяет перейти к конкретным взаимовыгодным проектам. И если Договор о дружбе от 1992 г. можно принять как рамочный, то до сих пор так и не выработаны программы взаимодействия, а это уже привело к бессистемности деловых контактов и к примитивной меркантильности критериев их успешности. Как закономерное следствие этого – в России возникло ограниченное представление о выгодности отношений с Кыргызстаном, не учитывающее вопросов удержания геополитической позиции России, которая должна являться решающим условием претензий на дальнейшую, выраженную в деньгах, выгодность отношений.
- в том, что исходя из ограниченного определения целей России в ЦА, развертываются только контакты с постсоветским классом временных и коррумпированных руководителей стран ЦА, которые, по определению, уже не способны увидеть проблемы собственных стран, а тем более выработать программы представления и защиты национальных интересов. Более того – они ждут подкупа.
Перечень проблем можно продолжить и далее, но видится необходимым акцентировать внимание на том, что даже при указанной выше постановке целей не учитываются: а) цели Кыргызстана как суверенного государства;
б) остается непонятной связь этих целей с функционированием и развитием кыргызского общества на современном этапе;
в) происходит замыкание на взаимодействии только с правящей в данный момент элитой;
В этом плане внешняя политика России существенно проигрывает внешней политике США и других стран Запада, делающих акцент на комплексную поддержку развития конкретной страны.
В частности, те же американцы четко придерживаются стратегии: «рамки – программы – отношения и процедуры». Данный тезис имеет смысл проиллюстрировать следующими этапами разработки американской стратегии на центрально-азиатском направлении:
I.Сначала была проведена работа над рамками взаимодействия:
а) в 1992-м американский Сенат принял Закон о поддержке свободы, подчеркнувший важность оказания помощи новым независимым государствам.
б) В 1999 году последовала «Стратегия Шелкового пути». Эти документы заложили основу для вовлечения Соединенных Штатов в дела региона.
II. Далее настал черед программ, включая военное направление.
III. Хотя многие программы преследовали специфические цели, кумулятивный эффект заключался в формировании отношенийи процедур для работы со странами ЦА, а также в создании там кадров, которые имеют опыт работы со структурами США. Эти усилия во многом создали рамочные условия для размещения американских военных контингентов в Центральной Азии, когда оно стало необходимым.
Именно это позволило сформировать слой политиков и экспертов, «завязанных» на конкретные проекты. Необходимо признать, что во многом это произошло благодаря наличию у США такого инструментария, как USAID, позволяющего последовательно реализовывать интересы США в мире вообще, и в конкретных странах в частности. Успех программ USAID определяется универсальностью его политики, заключающейся в поддержке развития трех основных направлений:
а) экономика, сельское хозяйство, торговля;
б) здравоохранение;
в) демократия, предупреждение конфликтов и гуманитарная помощь.
Одним из последних примеров проектной деятельности, осуществленной USAID в Кыргызстане, кстати, с привлечением экспертов из России, Белоруссии, Таджикистана и Казахстана может явиться исследование, проведенное в 2010 году в рамках проекта по либерализации торговли и таможенной реформе (RTLC), возможности создания Транскиргизского мультимодального крупнотоннажного контейнерного коридора. Одним из результатов реализации данного проекта может стать переориентация части грузопотока, идущего в настоящее время через территорию России и Казахстана из Южной Кореи и восточной части КНР с местом назначения – Ферганская долина. Данный проект, безусловно, будет выгоден Кыргызстану, стремящемуся стать крупным транспортным узлом. Может ли он быть выгоден РФ? Безусловно, может, если российская сторона «не проспит» данный проект, а займет в нем свое место. Но чтобы это произошло, необходимо хотя бы знать о данном, и еще о десятках аналогичных проектах, проработка которых осуществляется «под носом».
При этом, по всей видимости, не стоит идеализировать опыт USAID, тем не менее стоит признать, что данное агентство доказало свою результативность по сравнению с иными аналогичными в лице DFID (Великобритания), TACIS (Европейский союз), GTZ (Германия) и других. Во многом это связано с историей возникновения самого USAID. Напомним, что оно было создано как специализированное Федеральное агентство Правительства США (находящееся в структуре Государственного департамента США), уполномоченноена реализацию небезызвестного плана Маршала и продвижение национальных интересов США в мире.
За 20 лет СНГ Россией ничего аналогичного фактически не создано. Определенные надежды возлагались на Федеральное агентство по делам Содружества Независимых Государств, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству (далее - Агентство), созданное в сентябре 2008 года. Однако анализ полномочий Агентства показывает, что они охватывают исключительно культурно-гуманитарную сферу, что, в свою очередь, полностью соответствует статусу «Российских центров науки и культуры за рубежом». Агентство не имеет ни целей, ни задач, ни полномочий в области международного развития или поддержки развития стран партнеров.
Поэтому мы и говорим, что внешняя политика России на постсоветском пространстве существенно проигрывает внешней политике США и других стран запада, делающих акцент на комплексную подход в отношении к конкретной стране.
Ситуация в ЦА развивается настолько стремительно, что у России фактически уже не осталось времени на то, чтобы копировать чужой опыт. В этой связи американская стратегия, о которой мы упомянули выше, а именно: «рамки – программы – отношения и процедуры» России не имеет смысла пытаться повторить. Как говорится, поезд ушел. В этой связи мы считаем, что необходимо рассмотреть иной подход, а именно: «проекты (появление деловых отношений) – программы – наполнение рамки дружбы содержанием союзнических отношений». При всей неэффективности центрально-азиатской политики России, у нее все же еще остаются реальные преимущества. И, прежде всего, это связано с тем, что объективно государства ЦА нуждаются в медиаторе при решении проблем региона. Если Россия окончательно откажется от своей исторической роли по отношению к региону, на это место обязательно придет другой игрок в лице Китая, США или ЕС. Но это до сих пор вызывает страх со стороны региональных государств, несмотря ни на что предпочитающих видеть все же в этой роли именно Россию. В этой связи, РФ должна найти такие предложения странам ЦА (и Кыргызстану, прежде всего), которые вернут ей функции медиатора в ЦА. О возможных предложениях мы поговорим в третьей части нашего доклада. А первую закончим тем, что считаем, что РФ серьезно прийти на рынок Кыргызской республики, выстроенный уже по иным лекалам, что были раньше, будет весьма сложно. Российским инвесторам должны быть предоставлены гарантии безопасности инвестиций, а их ожидать от Киргизии в нынешнем ее состоянии не приходится. Значит, нужен новый механизм реализации сотрудничества, и соответственно – абсолютно иной инструментарий его создания. Чтобы исправить ситуацию нужно абсолютно иное: прежде всего, это волевое политическое решение (безусловно, при условии, что все разговоры о внешней управляемости РФ – чистой воды бред) и инструменты лоббирования внутри страны, созданные по западным схемам (не обязательно через прямой подкуп – время малиновых пиджаков не имеет смысла возвращать). Но начинать эту работу необходимо, прежде всего, с четкого представления о том, что из себя реально представляет современный Кыргызстан.
Наше видение мы постарались изложить во второй части доклада. Картина получилась неполной. Во второй части мы постарались максимально использовать присланный нам материал, в связи с чем эта часть доклада – по большей части компиляция из того, что было прислано.
Кыргызстан – небольшая горная страна в Центральной Азии с населением около 5,4 млн. человек. До 30% трудоспособного населения находится за пределами республики в поисках заработка. Стране не хватает транспортных артерий: нет выходов к морю, железная дорога не разветвлена и ее вклад в развитие торговли с основными экономическими партнерами минимален.
По мнению ряда самих киргизских политологов «... не было государственности до прихода царской, а потом советской власти... Была кочевая военная демократия, союз племен, который объединялся под ханом. Но и этого хана, избранного вождями племен, можно было в любой момент убрать, если он не отвечал чьим-либо интересам. Собственно, что мы сейчас и делаем с очередным неугодным президентом».
Кыргызстан первым на постсоветском пространстве перешел к парламентской форме правления. Однако в результате к власти пришли люди, выражаясь современным языком, с корпоративным отношением к государству. А фактически, стремящиеся использовать власть исключительно как средство реализации собственных интересов, в первую очередь для обогащения себя и «своей семьи».
«В традиционном же обществе, каковым является Кыргызстан, по-другому это сделать крайне трудно, если и вообще возможно. Поэтому очень часто, когда говорят о государственной власти в Кыргызстане, то почти все граждане подразумевают под ней, главным образом, средство обогащения. Это касается не только начальников районного уровня, но и представителей высшего звена руководства республики, включая и бывших глав государства. В киргизском сообществе, на данный момент сложилась полная несуразица в разграничении понятий – государственная служба и бизнес. В Кыргызстане между успешным бизнесменом и чиновником, находящимся у власти, давно уже стоит знак равенства».
Однако угроза сложившейся ситуации заключается не столько в самой форме государственного устройства (парламентская республика), сколько том, что совокупный вес 5 партий, прошедших в парламент, едва переваливает за 36 процентов от числа избирателей, а в избранное коалиционное правительство вошли представители трех партий, образовавших большинство в парламенте. То есть говорить о том, что в парламенте и правительстве представлены все крупные политические силы и кланы, говорить не приходится. Это имеет критическое значение для Кыргызстана, так как «партийная система в традиционном обществе, если таковая имеется, повторяет его клановую, родоплеменную структуру. Все три понятия здесь - «партия», «род», «клан», по сути, тождественны и отражают одну и туже устоявшуюся систему социально-политических отношений. В Кыргызстане, эти отношения, имеют еще и географическую окраску (Север – Юг). Таким образом, при создании нынешнего коалиционного блока в парламенте и правительстве превалирующим фактором явились не государственные, идеологические или даже кланово-земляческие, а по большому счету личные взаимоотношения между партийными лидерами. Авторизированная борьба за власть приводит к еще большему расколу между кланами и дестабилизации общества в целом.
Таким образом, в настоящее время политическая ситуация в КР характеризуется сползанием к новому противостоянию. Предстоящие выборы президента влекут за собой политическое противостояние региональных элит не только с существующей политической властью, но и между собой.
