Действительно, это очень важный вопрос, который, конечно, намного более актуален, чем все эти рассуждения о преемничестве, преемнике и прочих проблемах, которые постоянно в центре внимания казахстанских СМИ. Некоторые политологи считают, что Казахстан ожидают «прорывные реформы», мне же кажется, что в условиях роста цен на энергоносители, достаточно сбалансированного бюджета, отсутствие текущих ярко-выраженных социальных проблем у политической элиты Казахстана нет такой очевидной потребности в каких-то назревших, но непопулярных реформах.
Интервью с заместителем главного редактора ИАЦ МГУ Андреем Карповым
(Санкт-Петербург – Москва)
Наталья Белова : Почему Казахстан?
Андрей Карпов : Я писал диссертацию поинтересам ЕС в Центральной Азии несколько лет назад, но тогда главнымнаучным интересом был Узбекистан и только в 2007 году, когда по приглашениюодной из партий я работал на выборах в Казахстане с группой питерских коллег,окончательно оформился мой профессиональный интерес к этой стране.
Тогда же япознакомился с Алексеем Власовым и Натальей Харитоновой, которые в тот периодсотрудничали с группой Аксенова, еще одного питерского политтехнолога.
Полтора годаназад Алексей предложил мне возглавить питерский филиал ИАЦ, и при всехиздержках у меня не было оснований считать, что этот выбор был сделан ошибочно.
Наталья Белова : Можно ли сказать, что вИАЦ работают единомышленники?
Андрей Карпов: Напротив, я думаю, что позицииКараваева и, допустим, Власова по целому ряду вопросов принципиальнорасходятся. И это очень хорошо, что на нашем сайте публикуются все точки зрения, ане только позиция генерального директора. Например, по нынешней ситуации вКазахстане мне ближе позиция Караваева.
Я тоже считаю, что риски от реализации сценария "досрочные выборы" слишком велики. Хотя я понимаю, что необходим болееспокойный и деловой формат обмена мнениями. Излишняя эмоциональность ичрезмерно жесткие оценки всегда мешают работе. Тем более, что я редко бываю вМоскве, за последний год удалось выбраться только один раз, а из Питера оченьсложно уловить причины, по которым некоторые эксперты так резко поменяли своюпозицию по Казахстану. Но если смотретьповерхностно, то да – Алексей Власов более провластен, а другие эксперты ИАЦ –более критичны по отношению к казахстанской власти, но в данном случае это неконфликт, а скорее взаимодополнение.
Наталья Белова :Вы читали высказывание Сергея Дуванова в адрес ИАЦ?
Андрей Карпов : Да,конечно, читал и в целом они прозвучали довольно странно, учитывая явноенезнание г-ном Дувановым конкретики касательно работы казахстанского посольствав Москве. Те выводы, которые делал публицист, по большому счету, ничего кромесмеха у осведомленных людей вызывать не могли.
Но, что удивительно - самопосольство по этому поводу отмолчалось, никак не отреагировало и именно этотфакт лично у меня оставил наибольший осадок.
А в остальном картина получаетсядовольно странная – в 2008 – 2009 годах на страницах известной оппозиционнойгазеты «Республика» постоянно публиковались интервью с Алексеем Власовым иэкспертами ИАЦ, а потом после конфликта, связанного с Аблязовым - из "известногороссийского аналитика",Алексей Власов превратился в объект, как любит выражатьсяглавный редактор одного издания, "профессиональной дискредитации".
Длябольшинства читателей это все тайна за семью печатями и понятно, что такиевопросы не афишируются ни той, ни другой стороной, но лично мне, честно говоря,просто удивительно наблюдать за тем, как старательно некоторые журналисты пытаются создать негативный имидж ИАЦ, и приэтом постоянно печатают статьи Александра Караваева, который, кстати говоря,является одним из создателей этой структуры.
Наталья Белова :Но и другие российские эксперты публикуют достаточно жесткие материалы в адресказахстанского руководства, с чем это связано?
Андрей Карпов : Я бы непреувеличивал степень жесткости этих высказываний, да и к тому же у насобъективно существует экспертная прослойка «назарбацев», которые, по-моему,большие патриоты казахстанских успехов, чем сам Назарбаев. Я имею ввиду, например,Юрия Солозубова.
Мне кажется, чтовся ситуация вокруг референдума и досрочных президентских выборов показала побольшому счету, что не ангажированных экспертов практически не осталось. Ни с той, ни с другой стороны.Поэтому, кстати, я крайне удивился, прочитав некоторые высказывания г-наЕртысбаева в адрес России и российских экспертов. Сейчас он сдал назад, но осадок, как говорится, остался.
Простите, не Казахстан лиактивно привлекал российских политологов к пиару председательства ОБСЕ,особенно накануне саммита этой организации? А теперь получается, что на определенные темы можно писать по Казахстану, а по вопросам выборов – вроде как лучше не стоит.
Откровенно говоря, не самый дальновидный подход, тем более, что сейчасформируются многочисленные российско-казахстанские экспертные структуры и,казалось бы, наоборот, давайте усилим совместные диалоговые площадки.
Навернонадо избавляться от обидчивости, излишней эмоциональности и старатьсяговорить о проблемах друг друга, что называется, без гнева и пристрастия.
Наталья Белова: И все-таки, что должно последовать после 3 апреля 2011 года?
Андрей Карпов: Действительно, это очень важный вопрос, который, конечно, намного болееактуален, чем все эти рассуждения о преемничестве, преемнике и прочихпроблемах, которые постоянно находятся в центревнимания казахстанских СМИ. Некоторые политологи считают, что Казахстан ожидают«прорывные реформы», мне же кажется, что в условиях роста цен наэнергоносители, достаточно сбалансированного бюджета, отсутствия ярко выраженных социальных проблем, у политической элиты Казахстана нет такойочевидной потребности в каких-то назревших, но непопулярных реформах.
Но лично мнекажется, что все реформы вновь ограничатся кадровыми перемещениями. Пока что не виденкакой-то явный посыл к глубокой политической модернизации и это тожесерьезная проблема для казахстанской элиты – найти временную точку, когда этиреформы все же необходимо запускать, не вызвав при этом сбоя в работе привычныхмеханизмов управления.
