Напомню, в марксизме-ленинизме нация определяется как "исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности четырех основных признаков, а именно: на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности специфических особенностей национальной культуры" (И. Сталин "Национальный вопрос и ленинизм"). Данная матрица до сих пор сохраняет свою устойчивость в сознании бюрократии. Однако современность, конечно, разбавила эту формулу добавив в представление о нации наличие дополнительных признаков: своего собственного обособленного национального государства; единства происхождения; антропологического типа; исторической судьбы; хозяйственного уклада; религии. В итоге мы получили некий понятийный коктейль.
ОБСУЖДАЯ ЗАДАЧИГОССОВЕТА: НАЦИЯ И СПРАВЕДЛИВОСТЬ
Читая стенограмму докладов, озвученных в ходе Госсовета понациональной политике в Уфе, становится понятно, что по стандартам экспертнойдискуссии мероприятие обнаруживает изрядное количество благоглупостей и советскихстереотипов в среде чиновников. Но, пожалуй, там же был достигнут максимумвозможного выражения проблемы в понятиях бюрократического языка. Некоторыечиновники показали, что могут «копнуть» и глубже, но формат этого непредполагает…
Отдельно стоит отметить Василия Голубева нового главу Ростовской области, он говорил о сильном наплыве миграции с юга и роли местныхи муниципальных органов власти. Ему это близко, как президенту российскогоконгресса муниципальных образований, поэтому акценты были расставлены верно:многие обострения межнациональных отношений должны сниматься на уровне местногосамоуправления. Глава Якутии, сделав бессознательную оговорку – назвалпрезидента «Владимир Анатольевич», по случайности отразил символическуюполитическую природу дуумвирата, и затем высказал практически крамолу,рассуждая о непонятном для элиты и масс смысле новых российских праздников 12июня и 4 ноября. По итогам Госсовета наверняка составили перечень необходимыхмероприятий: ряд новых комиссий; изменения политики СМИ отражающих проблемымежнациональных отношений; кадровое регулирование в национальных субъектах,создание новой ФЦП «Укрепление единства российской нации и этнокультурноеразвитие народов России» в Минрегионразвития и т.п. Все было бы отполировано донужной кондиции и забыто до новых эксцессов, если бы в конце Госсовета Медведевне поставил задачу шире – «создать полноценную российскую нацию при сохраненииидентичности всех народов, населяющих нашу страну». Понятно, что «единая нацияроссиян» явление историческое, и по команде президента оно не засияет. С другойстороны, очевидно, необходимо содействие государства, хотя бы в деле созданияусловий для подобного синтеза.
Что есть нация?
Напомню, в марксизме-ленинизме нация определяется как"исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базеобщности четырех основных признаков, а именно: на базе общности языка,территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося вобщности специфических особенностей национальной культуры" (И. Сталин"Национальный вопрос и ленинизм"). Данная матрица до сих порсохраняет свою устойчивость в сознании бюрократии. Однако современность,конечно, разбавила эту формулу добавив в представление о нации наличиедополнительных признаков: своего собственного обособленного национальногогосударства; единства происхождения; антропологического типа; историческойсудьбы; хозяйственного уклада; религии. В итоге мы получили некий понятийныйкоктейль. Поэтому усреднено-распространенный взгляд, главным признаком явлениянации сегодня полагает «социально-экономическую, культурно-политическую идуховную общность граждан» (перефраз Российского Энциклопедического Словаря).Как видно в этом определении суммировали разные подходы к принципамформирования нации. Но когда–нибудь, возникает вопрос – а может ли одинкомпонент из этого перечня стать решающим?
Исходя из практики российской бюрократии, власть полагает,что российская нация феномен в первую очередь культурный, и только потомэтнический и социальный. И для поддержания этого компонента – культурнойобщности – были сконцентрированы все силы национальной политики: информационнаяпропаганда, образовательные стандарты и т.п. затачивались на поддержаниеединого культурного пространства России. Во-первых, выделялись средства наподдержку русского языка (то есть образование). Затем, не менее важнойсоставляющей общей среды считались и считаются традиционные конфессии (созначительным доминированием РПЦ). Далее по значимости идет поддержка местногофольклора. Ближе к концу - создание организаций диаспор и землячеств различнойюридической формы, подчиненных задаче интеграции в российский социум. И сегодняиерархия выглядит приблизительно так же: «Для пропаганды укрепления единствароссийской нации, сохранения самобытности народов России, гармонизациимежэтнических и межконфессиональных отношений необходимо увеличитьгосударственную финансовую поддержку, прежде всего, на информационные проекты,такие, как информационная кампания «Народов много – страна одна», на производствои распространение социально значимой продукции электронных средств массовойинформации, на кинопродукцию, в том числе для детей и юношества» (Стенограммазаседания президиума Госсовета).
Долгие годы полагалось, впрочем, многие и до сих пор так считают,что энергию национализма можно направлять и контролировать в этом«культурологическом» русле, по ходу отсекая политических экстремистов от массыграждан. Что касается этнического и социального компонента понятия «российскойнации», с точки зрения бюрократии они словно не существуют в качестве сферпорождающих этнические конфликты. Являясь не подверженной времени константой,воспитанной советской властью, а еще ранее российской империей (осознаниепринадлежности к империи, на подъеме ее развития формирует у граждан чувствоквазинационального единства). Иными словами, считалось - да, могут возникатьэкстремисты, различные сепаратистские и квазисепаратистские группы, нонаселение России в целом едино «по природе своей». Возможные этническиефлуктуации снимались наличием федеративной структуры, суверенитетомнациональных республик в составе РФ. А необходимость социальных основанийнационального синтеза удачно растворялось в либерально-демократическомхарактере российского режима, воспринимаемом населением и элитой как режим вцелом справедливого правления (речь идет о первых годах новойпосткоммунистической России).
Тут требуется пояснение. Идеологическая платформа власти вновой России базируется на публичном антикоммунизме, на отрицаниикоммунистической системы в политике, одновременно при подспудном ожидании умассы населения сохранения властями социалистических норм социальнойответственности государства перед гражданами. С этим выводом конечно можноспорить, в особенности сегодня. Но в период становления новой бюрократии с 1991по 1996 год, такое поминание было доминантным, (собственно отражалось врезультатах выборов: на численной поддержке Ельцина и одновременных симпатиях кЗюганову). Грубо говоря, население, поддерживало Ельцина потому как считало егополитику пусть спорной, но справедливой. Ему доверяли стратегически.Социально-экономические коллизии могли поставить и ставили его правление подсомнение в сознании массы избирателей, но отказ от идеологических детерминацийкоммунизма считался первостепенным. Он многое оправдывал, как у тех ктоголосовал за Ельцина в Москве, так и у тех кто его поддерживал в национальныхсубъектах. Кроме того, разрушение коммунистической госидеологии открывало путьдля развития русско-патриотических и неоимперских политических клубов.
Именно в этот момент, когда феномен «россиян» пускал слабыеростки на почве антикоммунизма, власть потеряла внимание к содержанию этогопонятия. Существовала слабо артикулируемая, но одинаково понимаемаяобщественная договоренность о том, что категория «толерантный советскийчеловек» автоматически трансформируется своими положительными моральнымикачествами в категорию толерантный «россиянин» - общность граждан России внезависимости от этнической принадлежности.
Как мыслился переход от советской нации к российской?
Социалистический проект многонационального государстваставил целью сформировать нового человека («коммунистическую нацию») изразличного этнического материала. Отменить национальность не могли, поэтому вструктуре СССР были определены формальные рамки для политического присутствиянациональностей. За годы советской власти политика Кремля менялась, быласоздана весьма сложная, практически уникальная социально-политическаяконструкция. С одной стороны, часть известных народов в составе СССР получилитакой уровень независимой субъектности (атрибутов национального государства),который позволял при случае построить суверенное национальное государство. Сдругой, практически весь советский период шла целенаправленная работа по прививкерусско-российской культурной идентичности всем народам СССР, естественно этоподавалось в форме необходимого прогресса социалистических отношений.Плавильным котлом новой нации по большому счету стала Великая ОтечественнаяВойна и в какой-то степени индустриальный рывок позднесталинского ибрежневского периода.
Соответственно, альтернативный проект создания единойполитической нации граждан осуществлялся в послевоенных США и отчасти в Европе,полной исторических противоречий и политических конфликтов. Сходство этихпроектов состояло в том, что либерально-демократическая модель, так же как исоветская, была призвана размыть традиционную национальную идентичность дляформирования новой нации граждан. Но плавильным тиглем на Западе являлисьдругие вещи: приоритет гражданских прав, четкая ответственность властей, и вконечном итоге принципы справедливости (выборности) центральной власти иместного самоуправления. Западный гражданин кристаллизовался в ходе постояннойправовой коммуникации с государством и другими этническими группами.
Отсюда и разница в базовых установках. В советской системеманипулятором коммуникации по вертикали между властью и обществом, и погоризонтали между национальными сообществами, являлась партия и государство. Взападной системе, соответственно – различные партии, общественные объединения,профсоюзы, корпорации, и, наконец, суды. Естественно и там и тут (в СССР)идеальная модель не всегда выдерживалась и свою роль играла бюрократия иклановые интересы. Но общая схема нацстроительства была приблизительно такова.
В новой России, «россиянин» должен был формироватьсяприблизительно по такой западной модели: как свободный гражданин, доверяющийСПРАВЕДЛИВОМУ правлению. И кстати, одно из оснований для подобных оценокперешло из эпохи Горбачева. Процитирую фрагмент работы Стивена Коэна «Почему нестало Советского Союза»: «На самом деле в огромном большинстве случаев протестыбыли вызваны желанием восстановить ту или иную попранную справедливость врамках Союза и до конца 1991 года были не борьбой против СССР, а борьбой междуэтническим группами или как отмечают некоторые российские наблюдатели, «некойдекорацией» для прикрытия своекорыстных политических интересов местных элит».Таким образом, в сознании правящего класса, новой бюрократии, равно как и умассы граждан сложился почти консенсусный образ новоявленного россиянина вРоссии. Это гражданин, который полагает, что капитализм (новая экономическаясистема) несправедлив, но демократия (политическая система) снимает рядограничений и позволяет в практическом плане воплотить принципы свободы. Вокругэтого ядра и возникал фактор доверия между властью и обществом, а значит, былиоснования для синтеза единой нации.
На сегодняшний день разрыв между допустимым, иными словами«соглашаемым» уровнем социально-экономической несправедливости, неоправдывается низким уровнем политических свобод. Но главное, не стыкуется сожиданиями. Общество стало более динамичным, в то время как государственнаямашина пребывает в стагнации. Социальные гарантии государства становятся всеболее смехотворны. Карьерные лифты не спешат открывать двери для молодыхпоколений. Уход в бизнес предполагает не умение конкурировать на рынке, ауспешно встраиваться в коррупционные схемы. На это наслаивается проблемамиграционных потоков: численное накопление в отдельных регионах перешло вкачественный рост, появилось поколение россиян родившихся от семей мигрантов.На новом витке возникает конкуренция между «коренными» и «новыми».Постсоветским поколениям, не имеющим «советской» спайки трудно договоритсямежду собой. И конечно, размыты общие моральные авторитеты.
Одной из производных этой социальной болезни становится ростнационализма, с его радикальными, преступными проявлениями. Для самих идеологовнационал-патриотических течений, это конечно не болезнь, а лекарство, потомукак восстанавливает попранную СПРАВЕДЛИВОСТЬ. Реакция власти в целом такова –давайте говорить на эту тему, обсуждать, создавать комиссии. Возможно, этопостепенно снимет радикальность. Но существует факт постоянно растущейнепримиримости дерзких молодежных группировок, усугубляемый расцветом ислама наКавказе, проблема умножается бытовым шовинизмом - темпераментом кавказцев иимперским высокомерием русских. И эту проблему дискуссиями в СМИ уже не снять.Очевидно, что большинству молодежи в средней части России не понятнанеобходимость присутствия России на Кавказе (или в Центральной Азии). Ониубеждены, что кавказцам Россия нужна больше, а не наоборот (и это согласуется стем, что в центральную Россию и в Сибирь выходит избыточная молодежьперенаселенного Кавказа, это рынок труда, это рынок сбыта). И чем стремительнеестареет русское население, тем острее встанут проблемы справедливости правленияи усиления «южных составляющих» во всех областях социально-экономической жизни.К этому нужно готовиться, и понимать при принятии решений.
И вот вернемся к Госсовету. Чиновники прямо говорятМедведеву: «Нет концепции, не разработана технология консолидации российскойнации. Невозможно разработать таковую. Сегодня идет очень большой спор внаучном сообществе, при этом много противоречий… День России (12 июня) невоспринимается старшим поколением россиян, так как они понимают, что этотпраздник связан, прежде всего, с развалом Советского Союза, который для них насегодняшний день для многих является святым понятием. В средствах массовойинформации и социальных сетях отсутствуют культурный дискурс и формированиеобщности российского народа. Например, День народного единства (4 ноября) –многие граждане нашей страны не понимают смыслового содержания. И когда мыпроводим мероприятия, когда принимаем соответствующие решения, нам труднокак-то здесь вести свою работу...».
Отсутствие ясности в символах у представителей власти, немешает четким формулировкам у представителей оппозиции. Пока Медведев говоритоб этно-культурных компонентах национальной политики, исправление нарушеннойсправедливости оппозиция ищет в принципах организации национальной власти всубъектах федерации. Но если националисты давно предлагают отказаться от федерализмаи обсудить создание русской республики внутри РФ (дискуссии сайтов АПН.ру,«Русский обозреватель» и пр.), то правые либералы только подступаются к этойтеме. Наметить либеральный подход к национальным проблемам попробовал один излидеров либеральной публицистики Георгий Бовт.Собственно его тезисы нельзя назвать программой, но для основы, они безусловноважные, учитывая, что данный дискурс полностью занят право-патриотическойриторикой. В статье «Между мульти и моно» он предлагает сохранить федерализм,но отказаться от тех принципов, что заложены ленинско-сталинской моделью.
Во-первых, определить базовые принципы российскойидентичности в целом, так и той культурной, ценностной платформы, котораядолжна составлять ее незыблемую основу (включая не подлежащие ревизии и «сдаче»в угоду ложно понимаемой толерантности принципы, нормы общественного поведения)должны учитывать как российский имперский, так и российско-советский опыт.
В качестве механизма формирования нации, «инкубаторамисохранения и укрепления общероссийской идентичности» - сделать школьные округа,не совпадающие с национально-территориальным границами (в этих же рамках решатьзадачу исключения всяких «экстремистских» националистических учебников).Параллельно организовать судебные округа, также не совпадающие с национальнымиграницами, для гарантии приоритета федерального законодательства. Далее – подругим сферам социально-экономической жизни. Таким образом осуществитьпостепенный отход от советской традиции к новой практике.
Во-вторых, что касается национальных регионов. По замыслуБовта, они должны получить – в рамках той самой культурно-национальнойавтономии – право самим регулировать вопросы, которые они, по договоренности сцентром, сочтут определяющими для своей культурной самобытности. При этом побольшей части юридически будет закреплено то, что де-факто уже давно являетсяспецификой ежедневной жизни в этих регионах, включая многоженство, например. Ноотсюда и сугубо русские регионы также должны получить в рамках построениятакого нового федерализма куда большую автономию, чем теперь имеют, в вопросах,касающихся их региональной специфики, предопределенной теми или инымикультурными, историческими традициями данной области. И получится, что в однихрегионах совершенно законно можно будет стрелять в воздух на свадьбах,танцевать на улицах лезгинку и резать баранов в соответствующий праздник, а вдругих никак нельзя. И это «нельзя» будет узаконено, как будет узаконен вдругих регионах запрет на продажу алкоголя, ношение женщинами традиционныхнарядов и пр.
Либеральный вариант правого поворота для многих был бы болеепредпочтителен, чем сугубо националистический. Но давайте не забывать, чтопроблема могла и не встать так остро, если бы не попрание принциповсправедливости правового государства, дискредитации равенства всех безисключения перед законом, исчезновения равенства возможностей длясамореализации, экономической и общественной деятельности. Межнациональныепроблемы есть везде. Но проще они решаются там, где разумная ипотека, ограниченноечисло разрешительных документов для ведения бизнеса, уважительное и честноеотношение полиции к гражданам.
