Пока в Астане с помпой проходят первые дни одного из самых грандиозных проектов современного Казахстана, «ЭКСПО-2017», обратимся к повседневной жизни второй столицы.
Пока в Астане с помпой проходят первые дни одного из самых грандиозных проектов современного Казахстана, «ЭКСПО-2017», обратимся к повседневной жизни второй столицы. Среди «подарков» акиму Алматы Бауыржану Байбеку от неравнодушных и озабоченных экологических активистов мегаполиса была инсталляция «Смерть Алматы» (вручена вместе с грамотой «За выдающиеся заслуги в уничтожении истории, архитектуры и экологии Алматы»).
Собственно, инсталляция состоит из четырех элементов: часть ствола дерева (символизирует вырубку зеленых легких города), мастерок (уплотняющаяся сверх всякой меры застройка), ржавый гвоздь (вбит в дерево и олицетворяет собой строительство горнолыжного курорта Кокжайляу, уже нанесшего ущерб уникальному ландшафту) и игрушечный вагон (конец трамвайного сообщения).
Что сразу бросается в глаза, так это отсутствие среди предметов инсталляции общественного туалета. С одной стороны, оно объяснимо – незадачливый аким не в состоянии уничтожить то, чего в Алматы исторически почти не было, но с другой стороны проблема цивилизованного отправления естественных человеческих надобностей никуда не делась и настаивает на разрешении как полный мочевой пузырь.
У любого города есть собственное лицо и южная столица Казахстана здесь не исключение. Например, алматинцы ездят главным образом на попутках, а не пользуются услугами профессиональных такси. Однако отсутствие общественных туалетов – это та часть местного колорита, от которой хотелось бы побыстрее избавиться.
В прошлом веке дефицит общественных туалетов был не так очевиден из-за обилия зеленых насаждений практически по всему городу. Однако систематическая оголтелая рубка всего и вся под расширение проезжей части улиц, застройку, точечную и сверхточечную застройку различными зданиями резко сократила площадь городской зелени. Кто только не вносил свой вклад в борьбу с зелеными часовыми Алматы. То владельцы магазинов рубили исполинские дубы, карагачи и вязы, чтобы с улицы лучше смотрелась входная группа их заведений, то ДВД города изводил кусты под предлогом сокращения питательной среды для криминала. В общем, «постарались» многие.
Общественный туалет оказался маркером коммунальной немощи городских властей. Акимат может поставить бесплатные тренажеры на сотни метров по обоим берегам Большой Алматинки для гуляющих там горожан, но даже насчет биотуалетов (уродливый сын семьи гигиенических объектов) бессилен. Тем же любителям тренажеров потом еще нужно пробежаться километр до ТРЦ «Мега», где положенные блага городской цивилизации XXI века (слава частному бизнесу!) все-таки есть.
Что касается городского трамвая, приказавшего долго жить осенью 2015 года по решению городских властей, то умер он не сразу. Сначала от былых советских восьми маршрутов трамвайного сообщения осталось два. Из-за чего не все понимали, почему в Алматы трамваи ходят под номерами 4 и 6, тогда как по логике должны быть 1 и 2, но это получалось данью прошлому. Потом много говорили про какой-то монорельс, который на специальных опорах пройдет на уровне второго-третьего этажа городских домов и тем самым разгрузит транспортные «пробки». В конце концов денег на монорельс не нашли, и под тем же предлогом отсутствия денег ликвидировали классические трамваи. Что характерно, перед уничтожением трамвайного сообщения успели поменять железнодорожное полотно для него – здесь денег хватило.
Самый большой долгострой алматинской инфраструктуры – это метро. Даже запущенное в эксплуатацию, оно не сразу стало общественным транспортом. Сначала метро выполняло функцию аттракциона, где пассажиры делали селфи в полупустых вагонах, ибо единственная линия пролегала из ниоткуда в никуда. Потом все-таки добавили две станции, дотянув таким образом один конец до «спальника» и метрополитен, получив пассажиропоток, стал тем, чем он по идее и должен быть. Кстати, общественных туалетов в метро Алматы нет и не предвидится.
Про транспортный коллапс мегаполиса можно стенать долго и надрывно. Невозможность в приемлемые сроки попасть из пункта А в пункт Б на протяжении практически всего светового дня создает проблемы любому бизнесу и, как результат, ведет к падению производительности труда. В общем, при выборе работы к таким понятным факторам как зарплата, функциональные обязанности и время рабочегодня давно добавилось географическое место. Но если транспортные пробки хоть как-то можно объяснить (в 1989 году в городе было зарегистрировано 40 тыс. автомобилей, в 2002 году – 230 тыс., сейчас более 750 тыс.), то качество ремонта дорог уже за гранью добра и зла.
Был в Алматы участок автомобильного полотна, построенный во второй половине 40-ых годов японскими военнопленными. Японцы до того склонны к совершенству, что квартиры в построенных ими кирпичных домах до сих пор пользуются повышенным спросом в алматинской городской недвижимости. С автодорогой получилось аналогично. Она стояла из десятилетия в десятилетие и на резкоконтинентальный климат не реагировала. Однако в период безумного наплыва нефтедолларов городские службы ремонтировали все подряд. И вот оказалось, что есть участок, которого не касалась рука «распилов». По всем срокам дорога подпадала под капремонт и на нее провели тендер. Подрядчик потратил такое количество сил на снятие старого дорожного полотна, что взамен него смог положить лишь какой-то микс щебня и гравия. Вообще-то тем, что после ремонта дорога становится хуже, чем до него, в Алмате никого не удивишь, однако «японский участок» стал гимном модели, когда деньги освоены, а стало гораздо хуже.
Умиляют ржавые городские автобусы с рекламой «ЭКСПО-2017», уже начавшегося в Астане. Пока столица хвастается образами светлого капиталистического будущего и вовлекает в эту работу Алматы, здесь в хлопотах по созданию постиндустриальной экономики власти как-то забывают, что цивилизация – это и есть электричество, горячая вода, тепло, быстрое преодоление расстояний, общественные туалеты. К тому же ходом цивилизационного развития Алматы ориентирован на стандарты современного города. То есть, если отключен свет, то при помощи восковой свечи в Интернет не выйдешь и телевизор не посмотришь. Романтический ужин при керосиновой лампе тоже в прошлом, поскольку не производятся ни такие лампы, ни керосин для них. С отключением воды хозяйки не смогут пойти постираться куда-нибудь на озеро Сайран, где груды мусора позволяют помыть разве что автомобиль.
С 2000-го года потребление электричества в Алматы растет примерно на 15% ежегодно. В жизнь вернулись веерные отключения электроэнергии (особенно в зимний период), плюс элементарные поломки оборудования по причине его полной изношенности и нехватки мощностей.
Водное хозяйство продолжает функционировать на материальной базе, чье обновление закончилось еще в 70-ые годы прошлого века (во времена недавние, теперь почти былинные, когда воду пили прямо из-под крана (колонки), не задумываясь о ее качестве). Постоянные аварии на трубопроводах наглядно напоминают об их состоянии, а качество воды движется в сторону боевых отравляющих веществ. Поэтому и фильтры для очистки воды находятся в постоянном ассортименте магазинов.
Из хороших перемен в Алматы можно назвать несколько контрударов по наступлению мусора, часть ливневой канализации стала работать, а еще изобилие красивых зданий. И пусть они не складываются в архитектурные ансамбли, о стройиндустрии теперь говорят в терминах «караул» и «катастрофа» (фразы «бардак» и «безобразие» вызывают лишь трепетное чувство ностальгии), но сами по себе смотрятся приятно. Серьезного землетрясения в мегаполисе слава Богу не было, вместе с тем в Алматы давно устоялся слой людей, которые никогда не купят квартиру в доме, построенном после 1986 года. Кондовое – оно не такое красивое, зато под крышей времен СССР в сейсмоопасной зоне засыпаешь спокойней…
