Центральная Азия плюс Япония: новый премьер – новая эра отношений?

В сентябре 2020 года в Японии произошла смена главы правительства. На пост премьер-министра страны пришел Есихидэ Суга, избранный 14 сентября новым лидером Либерально-демократической партии Японии.

О том, изменится ли в качественном ключе политика Японии в регионе Центральной Азии, Ia-centr.ru поговорил со старшим научным сотрудником Института международных исследований МГИМО МИД России Олегом Геннадьевичем Парамоновым.

– Олег Геннадьевич, расскажите об истоках отношений Японии и государств центральноазиатского региона.

– Началом сотрудничества можно считать начало 1990-х годов – в этот период Япония принимала активное участие в выделении средств для поддержки государств нового региона, появление которого было связано с распадом СССР. 

В Токио, возможно, рассчитывали, что в долгосрочной перспективе страны Центральной Азии даже создадут некий вариант дружественного по отношению к Японии «континентального АСЕАН» (АСЕАН – межправительственная организация стран в Юго-Восточной Азии – ред.). 

Однако, такие факторы, как географическая изолированность данного региона от Японии, серьёзные риски, связанные с безопасностью и коррупцией, постепенно охладили первоначальный энтузиазм Японии в отношении «центральноазиатской пятёрки». В последующие годы также предпринимались попытки активизировать сотрудничество. 

Например, значимым событием стало учреждение в 2004 г. формата «Центральная Азия плюс Япония», предусматривающего встречи на уровне министров иностранных дел и экспертные консультации. 

Вместе с тем, экономическая стагнация и внутриполитическая волатильность в Японии, глобальные и региональные экономические кризисы, фукусимская катастрофа и ряд других причин не способствовали концентрации дипломатических и экономических усилий Токио на важном, но, скорее, периферийном по отношению к Японии, регионе. 

Вместе с тем, значительный резонанс вызвало состоявшееся в 2015 году турне Синдзо Абэ по всем государствам «центральноазиатской пятёрки» и Монголии, которую в Японии, кстати, также считают частью этого региона. 

В 2006 г. премьер Японии Дзюнъитиро Коидзуми посещал лишь Казахстан и Узбекистан. Возрождение интереса страны к Центральной Азии, по всей видимости, во многом было определено появлением китайского мегапроекта «Один пояс, один путь». 

Результатом визита Синдзо Абэ стало подписание ряда соглашений в экономической сфере, например, по строительству газохимических предприятий в Туркменистане. Однако, в дальнейшем правительство Синдзо Абэ уделяло значительное внимание концепции Индо-Тихоокеанского региона, активно двигаться ещё и в центральноазиатском направлении для Японии оказалось затруднительно. 

Япония – морская держава, безопасность и стабильность океанских коммуникаций для неё важнее, чем континентальные коридоры. Но и уходить из Центральной Азии в Токио не собираются. Главная задача сейчас – сохранение уже имеющихся позиций, завоеванных, в том числе, благодаря использованию инструментов «мягкой силы».

– Что регион Центральной Азии в целом означает для Токио? 

– Токио рассматривает «центральноазиатскую пятёрку» как цельный регион и придерживается принципа открытого регионализма. Это означает заинтересованность в участии в региональной повестке дружественных ему внерегиональных игроков, прежде всего, США, ЕС, а также Турции, с которой у Японии весьма хорошие отношения, на которые, впрочем, стала негативно влиять непредсказуемость Эрдогана. 

Стараясь закрепить свои позиции в регионе, Япония активно инвестирует в инфраструктуру, агропромышленный комплекс и проекты в сфере энергетики. 

При этом часть созданной при помощи японцев инфраструктуры использовалась затем и Пентагоном для организации снабжения своего контингента в Афганистане. 

Одной из главных задач Японии также являлось создание позитивного имиджа Японии у населения молодых государств Центральной Азии: на это во многом было нацелено сотрудничество в области образования (студенческие обмены, обучение японскому языку, программы повышения квалификации). 

Эту задачу можно считать во многом выполненной: в странах Центральной Азии имеется даже некоторый переизбыток специалистов, владеющих японским языком. Вместе с тем, конвертировать положительный имидж в нечто более широкое у Токио, скорее, не получилось, во всяком случае, пока. 

– Существует мнение, что у Японии нет четкого плана действий, если говорить о сотрудничестве со странами Центральной Азии. Согласны ли Вы с данным утверждением? Если да, то, как такой подход отображается на отношениях?

– Четкой стратегии действительно нет. В особенности после появления китайского проекта «Один пояс, один путь» здесь преобладает реактивный, ситуативный подход.

Вскоре после упомянутого выше центральноазиатского турне Синдзо Абэ, в котором многие представители экспертного сообщества увидели подготовку японского ответа на «Один пояс, один путь», из Токио прозвучали примирительные фразы в отношении китайской инициативы.

– Какие перспективы для сотрудничества существуют сейчас? Есть ли шанс, что с новым премьером отношения «Токио-Центральная Азия» выйдут на новый уровень?

– На данном этапе Япония постарается закрепить результаты: в первую очередь, совместные проекты, направленные на развитие инфраструктуры, а также в сфере энергетики.

Серьёзному расширению экономического и другого присутствия Японии в Центральной Азии не способствует и ряд новых причин. 

– Каких именно?

Японская экономика довольно сильно пострадала во время пандемии и новому премьер-министру необходимо оперативно и качественно решать проблему. 

Пандемия выявила необходимость реформирования бюрократии, к чему японские чиновники отнесутся крайне настороженно. 

Внешние обстоятельства также вносят свои коррективы: в ближайшем будущем премьер-министру Японии нужно быть готовым к изменениям внешнеполитической повестки своего союзника и главного партнёра, которые могут произойти как в случае смены власти в Вашингтоне, так и в случае победы Трампа.